Тоска! О, она была до безумия осязаема. Грязная и отвратительная. Она давила своей безысходностью и жаждой куда-нибудь исчезнуть, испариться… Лишь бы не слышать эти монотонные композиции Эннио Морриконе из французского боевика «Профессионал», которые надменно лились и лились над каменистым берегом моря. И так, каждый вечер. Из месяца в месяц. Одно и тоже…
Впору жалобно завыть нотам в такт, либо сойти с ума! Похоже, ее эксцентричная хозяйка свихнулась, если до бесконечности заводит одну и ту же потрепанную временем шарманку, сидя в своем доме на скале.
Ухоженная манерная болонка, цвета спелого абрикоса, неподвижно лежала на гладкой отшлифованной пенным морским прибоем желто-бурой гальке, у самой кромки шаловливо набегавшей волны, и с тоской смотрела на тонущее в воде солнце.
- А почему, собственно, тонущее, - вдруг подумала она. - Я не согласна. Если оно утонет, то завтра не поднимется вновь. И тогда моя тоска будет просто невыносима! Нет. Такое ослепительно прекрасное светило, похожее на сочный кусок подрумяненной говяжьей отбивной, не может навсегда исчезнуть и покинуть меня! Просто оно спешит в свой дом на острове, там, где встречаются небо и море. Как, должно быть, хорошо на этом солнечном острове, где царит покой и умиротворение, и где нет набивших оскомину музыкальных пассажей...
Болонка на миг зажмурилась, представляя в своих мечтах идиллию собачьего рая. По своей натуре она была неисправимым романтиком с богатым живым воображением. И, ко всему прочему, очень решительным существом.
- А не отправиться ли мне на остров-мечту! В гости к красному солнышку! - и глаза ее озорно заблестели.
И осторожно ступив в искрящуюся расплавленным золотом морскую дорожку, болонка отважно поплыла навстречу своей солнечной мечте…
| 