Сердоликовый талисман

Тем, кто верит, во благо дан:

(с) Гете

Женька осторожно просунула голову между прутьями парковой   ограды, чтобы лучше видеть.  Беличье семейство шебуршилось  вокруг импровизированной кормушки из молочного пакета. Зверики в жемчужно-рыжих шубках сновали по сосне,   вперегонки растаскивая орешки, семечки и кусочки халвы.

- Привет! - хлопнули сзади по плечу . Женька  дернулась, и холодные металлические стержни заклинили голову:

- Уй-ю! - левое ухо влажно хрустнуло и налилось тяжестью.

***

- Хрящ сломала, надо же, редчайшая для  женщины травма, - Славка удивленно  поглядывал  издали на перегнутое  пополам некогда изящное ушко подруги. Он возился в своем углу, починяя агрегат, притащенный из институтской  лаборатории. Агрегат назывался муфельная печь и под слоем окалины выглядел мрачным.

- Почему редчайшая? - насторожилась Женька, пытаясь  расправить мизинцем набрякшую,  багровую плюху.

- Асимметричные уши - визитка борцов вольного стиля.

- То есть это навсегда?!

- Успокойся. Выпрямится недельки через две, -  Славка подошел, вытирая  руки обрывком старой футболки. Мягко накрыл ухо прохладной ладонью, сложенной в ковшик. Женькино сердце сладко встрепенулось  под его взглядом - переливчатым, как ручей.

- Через пять дней выпускной, а у меня короткая стрижка!  - пожаловалась  она, закрывая глаза.

-  Пустяки.   Главное, держись естественно, не втягивай  голову в плечи

- Да ну тебя, - надулась Женька

- Ох, я идиот! Совсем забыл..., - Славка открыл ящик серванта:

- Держи.

- На ладонь девушки скользнула полированная  ящерка из полупрозрачного красноватого камня. Сантиметров двадцати в длину, ящерка свернулась кольцом и

и прикусила чешуйчатый хвост  маленькими острыми зубами.

- Иххь! Какая красивая.

- Семейный талисман. От деда досталась, он ее с Гражданской войны привез. Короче, привяжешь к раструбу обычного фена...Есть дома фен?

- Мамин.

- Вот. И будешь дуть горячим воздухом . А на ночь привязывай к уху -  и  так спи.

-  И еще выучить заклинание.  И капать церковной водой по углам. 

- Не язви. Хочешь на выпускной навешать в оба уха   всякой бижутерии к своему бирюзовому платью - слушайся меня. Эта ящерка целебная, она моему деду дважды жизнь спасала...Вот, смотри!

На пожелтелой фотографии с обломанным уголком молодой красноармеец  соколом глядел в объектив, улыбаясь в черные усы. Одной рукой он опирался о спинку стула, а на ладони другой держал ящерицу.

- Славка, но это другая ящерица.  Лапки поджаты, а до хвоста ей еще тянуться и тянуться...

- Та же самая.

- Шутишь..

- Жень,  мой дед не умер, а пропал без вести.  В смысле,  мертвым его никто не видел.   Я тогда еще мелкий был, но отец рассказывал, что к старости дед впал в маразм. Все нянчился с этой ящерицей, будто она  живая, упрашивал всех ее беречь. А в последний раз, выходя из дому, забрал  паспорт и свою сберкнижку. Все. Больше его не видели.

- А разве может быть живой каменная фигурка?

- Глянь на просвет - внутренние органы отлично видны.

- Ой, не прикалывайся! Просто каменные прожилки.

- Древний мастер выточил эту фигурку из целого куска сердолика. Отыскал  ее дед в Раватских горах в Таджикистане, где с басмачами бился. И больше никогда не расставался.  Однажды в окружении в него попала пуля, почти в самое сердце. А до лазарета, как до звезд. Дед сам не понял, зачем прибинтовал к груди каменную ящерку. И продолжал отстреливаться. Когда через трое суток пришла подмога, врач обалдел: по всем медицинским теориям выходило бойцу  умереть на месте. Однако дед  выжил и еще долго махал шашкой на разных фронтах.

- Как же это может быть?

- Не знаю. В меня так круто не стреляли...Но синяки после ящерицы исчезают, как от пятновыводителя.

- Странно..

- Странно. Только неловко, когда родня собирается помянуть деда. Нет  могилы - так и за здравие  не выпьешь,  и "земля пухом" в горле застревает... Жень, ты слышала про легендарную саламандру?

-  Конечно! Но толком не помню, где и что.

- Тогда представь: древнейшая жизнь зародилась, когда планета еще была раскаленной пустыней. И не прекратилась. Под землей, где температура зашкаливает, существует цивилизация - старше человеческой на многие  тысячи лет. Саламандра застыла от неимоверного холода, но она борется, пытается двигаться,

только очень-очень  медленно. Несколько сантиметров  за полвека. А вот  если создать нормальные жизненные условия...понимаешь? - Славка погладил  кожух муфельной печи.

- ТЭНы сгоревшие надо заменить, а где их взять? Оборудование списано в расход при царе-косаре.

Дальше Славку понесло по научным кочкам химического родства жизней - загадочной саламандровой, которая из кремния,  и привычной  углеродной, из которой мы все. Женька слушала мягкий голос друга  и доверчиво прижимала к уху сердолик. Жар, боль и подергивания в ухе утихали,  глаза с удовольствием прижмурились. Подплыла  углеродная молекула похожая на блестящую этажерку. Покачалась и обернулась брюнетом с пышной шевелюрой, в облегающем  черном фраке. Брюнет  поклонился ей,  даме кремниевой цивилизации в пылающем платье. И пригласил в бальный зал Она тряхнула огненными волосами и подала ему руку. Касание... Вспышка!

 И вот уже Женька бредет по краю трещины, уходящей в дымное подземелье, расцвеченное щетиной загадочных кристаллов. Впереди и по бокам топочут бодрые

доисторические окаменелости, оставляя в рыжей раскаленной пыли глубокие, дымящиеся следы. На Женькином теле без боли лопаются пузыри, лохмотья кожи съеживаются, чернеют...

- Аааа!!!

Окатывает холодом. В бирюзовом сиянии рядом с ней шагает Славка - красивый, широкоплечий, с развевающимися на ветру волосами.   Что-то быстро говорит, размахивая руками. Тропа утоптана по руслу широкой реки.   Снег хрустит под ногами, слева проплывает мощная серая стена с бойницами.  Золотой шпиль атакуют солнечные зайчики.  Женька вскидывает руку, прикрывая ладонью глаза, и вскрикивает - от кисти к локтю пробивает   электрический разряд...

- Эй, проснись, все хорошо... - Славка осторожно тронул ее за плечо.

Женька  уставилась растерянно: - Я видела нас с тобой во сне, ты был ужасно красивый и взрослый, а я...- Женька посмотрела на свои пухлые пальцы с коротко остриженными ногтями.- Я вся была такая легкая, как балерина на диете, и видела только свои руки. Пальцы тонкие, а лак на ногтях  похож на утонувшую  в молоке радугу. И рука почему-то старая... А еще браслет: золотая ящерка с пестрой шкуркой -  вся из мелких сердоликов, как саламандра. И от этого браслета  ка-ак шарахнет током!

- Это из-за травмы. Тебе бы сейчас полежать, а я насел с лекцией, - расстроился Славка. - Ну, прости.

Через пять дней Женька,  не переодеваясь после бала,  едва дождалась, пока служебная "Волга" с родителями друга отъедет от дома.

- Заходи,- Славка с порога просиял улыбкой. - Ты очень красивая в этом платье. А я печку починил.

- Правда? - Женька с наслаждением скинула туфли и босиком прошлепала в комнату, шелестя бирюзовым шелком. Агрегат уже гудел на низкой

ноте и слегка вибрировал.

- Она там?!

- Там

- А когда...

- Да хоть сейчас. А, черт! Забыл про асбестовый лист. Посиди, я  мигом.

Хлопнула дверь. И Женька, конечно, не удержалась, чтобы хоть одним глазком. Хоть в щелочку. Она только успела повернуть ручку, а изнутри

печи резко толкнуло. Вывалилась  раскаленная докрасна фигурка и помчалась по полу, оставляя обугленный след. Вспыхнула раскрытая

книга, валяющаяся на пути. Саламандра помчалась к окну, уцепилась коготками за тюль. Капрон расплавился и задымил.   Женька схватила со стола кувшин с водой и окатила горящую книгу. А ящерица в этот момент уже мчалась обратно к печи, и девушка не удержала руку. Попавшая под ледяной душ саламандра вскрикнула и тут же  взорвалась.

Женька села на пол, чувствуя себя слабым, мелким и никчемным существом.

Она слышала далекое  "Цела!?", понимала, когда Славка гладил ее плечи и успокаивал. . Женька  кожей впитывала  горькое  отчаяние друга,  и  ее будто  пригибало к земле.

Золотисто-красные ошметки живого  талисмана остывали на мокром полу.

Последующая неделя прошла в настроении поздней осени. Славка не звонил, и Женька уверилась, что друг серьезно обижен. Однако он появился как ни в чем ни бывало и с порога объявил:

-  Попрощаться зашел. Меня берут в экспедицию  в урочище Куш-Малык.

- Это где? - с застывшим  лицом поинтересовалась она.

- Это в Таджикистане.  Там минимум три тысячи лет выгорают подземные пласты. Под ногами даже камни пышут жаром.

- Рада за тебя.

- Женька, не смей бледнеть! К первому сентября я вернусь, хоть из-под земли достанусь! Я все расчитал: пещера, где дед нашел саламандру, образовалась в результате провала. Холод ворвался под землю и  заморозил нашу ящерку. Я уверен, что найду там еще таких же,- Славка обнял ее и девушка  затихла, приникнув  к его колотящемуся сердцу.

- Ты только не расстраивайся...Вот, это для тебя, - Славка протянул сверток. 

Женька развернула хрустящую бумагу. Ажурная золотая ящерица поблескивала шкуркой, собранной из мерцающих камешков.

- Ты забрал его из моего сна..., - оторопела  Женька.

- Нет. Просто думал о тебе, когда рисовал эскиз. .

- Я очень виновата.

- За что?

- Ну, как...Убила живое и, наверное, даже разумное существо.

- Безусловно, разумное.

- Наверное, ее следовало бы похоронить, а не любоваться останками, вправленными в золото. А я любуюсь. И ничего с этим не поделать.

- Жень, перестань. Саламандра не погибла, просто   ее жизнь перетекла в другую форму.  И будет продолжаться в тебе, став талисманом. Понимаешь меня?

- Не очень.

- Ну, смотри: В старину рожениц клали на сердоликовую гальку.  Женщины  в родах - другие. Не такие, как всегда. Они творцы и  умеют почувствовать сродство с энергией жизни, заложенной в осколки некогда живых существ. И принять ее в себя, как силу.

- А потом?

- А потом эта тончайшая ниточка   перерезается, вместе с пуповиной младенца. Точки сближения миров расходятся. И женщина становится обыкновенной.

-  А если бы не расходились эти точки?

- Тогда бы пришло понимание и контакт. И люди  без скафандров  прогуливались  бы по    кратерам  действующих   вулканов.

- Когда я буду рожать, то постараюсь сберечь..., - Женька запнулась, смело глядя  в глаза взволнованного друга. 

Он крепко прижал ее к себе.

Под окном  с полминуты уже сигналил автомобиль.

Славка, тяжело дыша, шагнул назад. Его губы вздрагивали:

- Ближе тебя никого нет...Никого. Просто знай.

Студент Института геодезии и картографии Ярослав Батеха пропал без вести через две недели после прибытия экспедиции к горячим пещерам.

. Поисковые группы отработали впустую.  Геологи, злые - отягощенные ответственностью  за потерю стажера и  находками уникальных минералов,  возвратились.  к первому сентября.

 Славкино "хоть из-под земли вынусь" дотлело и погасло, оставив после себя иней на пепелище. Учеба в медицинском институте началась для Женьки с окончательной  гибели всех надежд. Ничего стоящего в жизни, кроме института, библиотеки и прозекторской. Мечтательность и легкомыслие таяли быстрее, чем подкожный  жирок.  Женькино лицо стало утонченно-резким,  а улыбка скупой. Летели годы. Она часто курила на балконе, кутаясь в штормовку, и смотрела на звезды, тщетно ища глазами бирюзовую. И однажды все-таки отыскала ее.

. Звездочка дразняще мерцала, будто звала. . Женька   протянула руки, и бирюзовый луч коснулся браслета, который зазвучал. Это была не музыка, не шум, а именно звучание - пронзительное и ласковое.

- Аррса, - назвала   Женька невесть кем подсказанное гортанное имя. ..

 От запястья, обвитого золотой ящеркой, пробежала к плечу стайка довольных  мурашек. Видимо, вместо рукопожатия.

 Аппарат  Евгении Росляковой пошел в серию. И  скоро  о победе над сепсисом,  раком и о  продлении молодости, заговорили в голос. Попутно все вдруг дико увлеклись  сердоликом в искусстве, и особенно в ювелирном деле. Переливчатый блеск и  окрас теплого  камня  в изящных безделушках 

 вытеснили из рейтингов   бижутерию и   бриллианты.

Та, которая стояла у истоков, относилась к  славе иронично. И никогда не забывала,  что суть открытия  - каменная ящерка, привязанная к фену.  А  резонанс  энергетики двух цивилизаций - случай.  Необрезанная ниточка. 

Подарок...

Послесловие

Они молча  шагают рядом по руслу замерзшей Невы.  Молодой широкоплечий мужчина с развевающимися на

ледяном ветру длинными волосами и худощавая пожилая женщина в светлом меховом пальто. Идут, не сводя взглядов друг с друга. Снег хрустит под ногами, слева проплывает громада Петропавловской крепости. Солнечные  зайчиками с золотого  шпиля  перепрыгивают на ажурный золотой браслет-ящерку. .

"Арса, ты искришь. Не пей  солнце так жадно?"

"Прости. Оно сегодня пьянящее"

Мужчина и женщина останавливаются и смотрят друг на друга с отчаянной нежностью. Он легонько дует на дрожащие пальцы спутницы:

"Не хочу от тебя уходить."

"Не уходи"

"Когда-нибудь я это смогу...Ближе тебя никого нет. Никого..."

Под стеной крепости загорелая публика нежится  в пляжных костюмах, прошитых сердоликовыми волокнами.

На льду Невы женщина в светлом пальто замерла, вглядываясь в снежный вихрь, мерцающий бирюзовыми искрами.

- Мам,  а куда дядя исчез? - румяный малыш восхищенно смотрит  на чудо.

- Какой дядя?

- Рядом с той тетей стоял дядя. Он весь засветился и исчез.

- Выдумщик ты, Славка.  Пошли лучше поплаваем! - Мама заботливо поправляет  браслет,  делающий комфортным купание в ледяной воде,

Вдвоем с сыном они  осторожно спускаются к проруби, где с хохотом и фырканьем плескается отдыхающий от забот питерский люд.