Как-то раз утром вышел Сережа из своей комнаты кислый и всклокоченный.
В гостиной Толя Мариенгоф завтракал: чай пил с бутербродами.
Увидел он Сережу и испугался:
- Ты что, мой друг, спал плохо?
Есенин почесал затылок:
- Ой, плохо, хуже не бывает!
Представляешь, снилось мне, будто я – это не я : и кудри есть, и глаза светлые, и все остальное. А при ближайшем рассмотрении и кудри оказались фальшивыми, и глаза серыми и рот косой …да и фамилия вот…оказалась другая…Безруков какой-то. Какой –же я – Безруков? Это не я был, а бандит, хам и сволочь! Ты не знаешь, случайно, кто таков? Фамилии не слыхал?
Толя только плечами пожимает, сидит, чай прихлебывает.
Есенин похлопал светлыми ресницами, тоже за стол уселся, подумал еще с минуту и говорит:
- Кстати,ты там тоже был. Димитрием Щербиной звали. Он в ГПУ стучал, квартиру у меня отнял и гонорары потырил. Черт знает, что такое!
И Сережа внимательно прищурился на Толю.
А Толя поперхнулся, закашлялся, выпучил глаза и замахал руками.
|
