- Сер, у нас ЧП, - отозвался ком голосом первого помощника Кандини.

- В нас попал метеорит? – осведомился капитан.

- Хуже. Навигатор Эсер с ума сошел.

- Где он?

- В каюте. Приказам не подчиняется и вообще ведет себя крайне странно.

- Кто у штурвала?

- Лунная вахта.

- Уже легче. Сейчас буду.

Достичь жилой зоны при желании капитан мог минут за десять, быстрым шагом – за пять, но сейчас хотел подумать, а потому пошел в обход мимо технических доков.

Эсера он помнил еще по учебке. Капитан лично снимал навигатора с Луны, когда на «Куини» полетел реактор, и хлопотал в дисциплинарном комитете, добиваясь, чтобы Эсера признали годным и отрядили в его экипаж.

Дорогу преградил увесистый ящик неясного назначения, волокущие его техники и ответственный за хозяйственную часть лейтенант Фоб вытянулись по струнке.

- Признавайтесь, чего сперли?

- Никак нет, капитан Пол, сер, - взял под козырек Фоб.

- А глаза у тебя синие-синие, - улыбнулся капитан, - и до пограничников осталось шесть часов лету. Только ты не надейся, пришвартовываться к «Старху» я не буду.

- А нам и не надо, - злорадно заметил Фоб, - мы его на челнок погрузим. На все формальности уйдет три часа, а, может, все четыре: успеем до отхода.

- Ну-ну...

- Да там резервный блок к ходовому компьютеру, нам он не нужен, а погранцы прокладок отвалят. Прокладки же в космосе всегда нужны, без них просто не долетишь никуда.

В вопросах личной выгоды Фоб мог хоть маму родную продать, но никогда не причинил бы вред кораблю – родному и привычному, на котором отлетал уже четверть века. Капитан это знал и на многое закрывал глаза, в том числе на неуставные взаимоотношения и самогонный аппарат где-то на складе.

- Ты только реактор им не толкни случайно, ладно?

- А когда я в последний раз заталкивал куда-то реактор? Ну, вы скажете тоже...

- И с тебя пол-литра.

- Чего? – выпучился завхоз.

- Давай-давай, все знают, что у тебя есть, ... ну, и я... тоже знаю. Только рядовым ты даешь без вопросов, а начальство не уважаешь.

- Начальству положено спирт пить, - нахмурился Фоб.

- И где я его тебе возьму?

- У доктора Зигмундовича и техника Хука. Они себе по контейнеру отхватили: один для медицинских нужд, второй для протирки контактов.

- Снова рейс веселым будет, - вздохнул капитан, - тем более, тебя раскулачить не грех.

- Привет, Пе, - дружелюбно поприветствовал капитана сошедший с ума Эсер. – Что-то выглядишь неважно, а ведь мы еще границу не миновали.

- Вот именно. Давненько у меня в экипаже сумасшедших не было, - капитан вошел в каюту, задраил за собой дверь и сел на край стола, потому что сесть больше было не на что.

Койка с разбросанным по ней барахлом, письменный стол, стул, на котором развалился навигатор, и огромный терминал во всю стену – вот, пожалуй, и все.

- Это я-то? – Эсер прищурился.

- Ты чем Кандини достал? Какой именно приказ не выполнил?

- Да, задолбали они на пару с Фобом! – взорвался Эсер. – «Удав» все-таки не пиратское судно, чтобы срывать меня во время отдыха и гнать с грузом к пограничникам. И мне, тем более, плевать, что Кандини перпом!

- А еще говоришь, что мы не пиратское судно, - укорил капитан. - До дисциплины вам как до центра Вселенной. Ладно, с неповиновением ясно, но чем ты Кандини напугал?

- Я ему язык показал и рожу скорчил. Он ведь у нас психиатр-недоучка: все к Зигмундовичу бегает, книжки умные читает. Ну, вот я и изобразил перед ним невралгический приступ.

- Дети, - капитан слез со стола и направился к двери. – Скоро я с вами с ума сойду.

- Не успеешь, - тихо произнес Эсер.

- Так, - капитан резко остановился, развернулся и шмякнул на стол пластиковый контейнер. – Что-то я тебя не понял.

Эсер закатил глаза, поставил на стол два стакана, покопался в ящике стола и выудил упаковку сине-зеленых тюбиков.

- На что у Фоба выменял?

- На второй стул.

С тех пор, как земное правительство вплотную занялось полетами за пределы земной орбиты, оно носом к носу столкнулось с кучей непонятного и неизвестного в родной системе. Официально в то, что чужие существуют, никто не верил, но космонавты натыкались на нежелательное присутствие практически на каждом шагу, а временами – и на вооруженное противостояние.

Со временем, в Солнечной повесили сеть маяков, вдоль астероидного пояса развернули пограничные базы, и почти вытеснили чужаков за пределы внутренней половины системы. Ценой неимоверных усилий колонизировали Марс, построили несколько автоматизированных станций по добыче газа на Венере и уперлись в астероиды. Человечество, раздираемое проблемами перенаселенности, оказалось заперто внутри пояса, где и сидело уже сто лет, копя злобу на чужих.

Земляне стремились в Космос. Летные академии были переполнены, да и флот при всем желании не смог бы впитать всех желающих. Недовольные сухопуты объединялись в экстремистские группировки и выступали против правительства, предлагая по старому русскому обычаю все разрушить, а потом, если получится, отстроить заново.

Узурпировавший власть президент и кабинет министров держали круговую оборону, руководя сходящей с ума планетой откуда-то из московских катакомб, следили за межпланетным сообщением и заключали договора с колониями на Луне и Марсе по закупке продовольствия и ресурсов. На экстренные меры у них не хватало ни сил, ни желания, ни средств.

«У нас несколько выходов, - сказал однажды на секретном совете по стабилизации обстановки министр по экономическим вопросам Грек Хендер. – Можно попробовать объявить войну чужим, но, во-первых, непонятно, где их искать, а во-вторых, война потребует чудовищных экономических вливаний, которых у Земли нет. Еще можно подстегнуть частный бизнес, выпустить в космос корпорации, но в таком случае правительство упустит контроль над поставками. Так что сосем лапы дальше».

Экстремисты и так время от времени угоняли суда, и пиратский флот насчитывал уже ни один десяток космолетов, занимающихся в основном незаконным промыслом в поясе. Связываться с военными пираты опасались: прекрасно обученный экипаж в бою стоил двоих, а генерал Гор однажды умудрился повздорить с пятью корветами и выйти победителем. Но с гражданскими контрабандисты церемониться бы не стали, что потребовало бы усиления патрулей и групп сопровождения.

Человечество оказалось в тупике. Ученые бились над экологическими проблемами, делая все возможное, чтобы голубой шарик в один прекрасный день не лишился жизни. Кабинет разрабатывал планы воскрешения экономики. Обычные люди бесились с тоски и безнадеги. И все помнили о том, что выход за пределы астероидного пояса пока удался только одному человеку.

- Итак, что ты знаешь такого, о чем я могу только догадываться? – разливая по стаканам мутную жидкость, поинтересовался капитан.

- Думаю, о том, что мы смертники ты и так знаешь?

Капитан улыбнулся - очень нехорошо - одной стороной рта.

- Зато я знаю, что мы вполне можем оказаться смертниками в квадрате, а то и в кубе.

Капитан удивленно приподнял бровь и стал выглядеть совсем странно:

- Ну, предположим, если мы ни во что не врежемся, и нас проморгают чужие, то вполне могут сбить на подлете к Калисто, а еще что?

- А ты доверяешь собственному правительству настолько, чтобы быть уверенным в том, что мы не представляем собой управляемую ракету? Помнится, Ваня Горский много крови им попортил, да и сейчас со своим «голосом Калисто» в печенках сидит.

Десять лет назад потерпел неудачу политический переворот, в последствии получивший название «Странный». Возглавлял его отставной генерал Айвен Гор – самый засекреченный лидер мятежников за всю историю колониальной эпохи.

В отличие от большинства лидеров оппозиции, чуть ли ни на каждом углу озвучивающих свою точку зрения по любому поводу, начиная от цвета салфеток на последнем приеме антиглобалистов и оканчивая политическим курсом, Айвен не приковал к себе внимания землян ни разу. Даже о перевороте никто не знал. Проснулись однажды утром земляне, и сильно удивились: в столице введено чрезвычайное положение, возможно, скоро у нас будет новое правительство.

К обеду новостные ленты пестрели фотографиями будущего президента. Журналисты старались выяснить о Горе все, но даже политических требований не добились.

К трем часам мятежники ворвались в правительственный бункер, но уже к шести с космодрома стартовал челнок. Гор бескровно захватил линкор «Ини» достраивающейся на подлунной верфи и с легкостью ушел от преследования.

Отказался ли Айвен от власти сам или в последнюю минуту его вытеснила охрана, осталось невыясненным. Большинство считало, что Гора предал кто-то из своих, а одна из проправтельственных газет выдвинула предположение, что генерал всего лишь выполнял задание президента, проверяя квалификацию служб безопасности.

Земное правительство полагало, что Гор примкнет к пиратам, и даже увеличило денежные вливания в космическую отрасль, но «Ини» на всех частотах прокричал, что идет сквозь кольцо, обозвал земляков гомосексуалистами и скрылся.

Следующее послание от Айвена было получено несколькими днями позже. В нем кроме оскорблений содержалась информация о том, что «Ини» благополучно миновал пояс и взял курс на Калисто.

С тех пор Гор выходил на связь каждую неделю, рассказывал о преимуществах планеты в сравнении с любой из земных колоний, и не без художественного таланта описывал красоты нового мира. Космонавты заслушивались сообщениями, а Айвен не позволял о себе забывать.

А тем временем Землю поглотил очередной политический кризис. Правительство засело в бункере и только боеголовкой собственному народу не угрожало. Оппозиция кричала о необходимости выхода к планетам-гигантам, аналитики просчитали, что ресурсов хватит еще лет на двести.

«Хорошо, - ответило правительство через журналистов, - хотите поиметь проблемы с чужаками, флаг вам в руки».

«Но Гора чужие не тронули, - напомнила оппозиция, - дайте нам корабли, мы хотим в Космос!»

«На Земле и так перенаселенность, - заметило правительство, – воздух без вас чище станет, но достаточного количества судов на сегодняшний день нет».

«Впустите частный бизнес в космическую отрасль, - настаивала оппозиция. - У вас и так в поясе уже черт те кто сидит, и, между прочим, с вами сотрудничает».

«Давайте пошлем к Гору корабль с дипломатической миссией, – предложило правительство. – Если повезет, узнаем, как миновать чужих, а если нет, то, может хоть часть народонаселения впихнем. С Айвеном ушло всего сотни три, что слишком мало для благополучного развития колонии».

Когда пыльным знойным днем капитан Павел Кротов переступил порог Космического Управления, он даже не подозревал, что именно «Удав» пошлют к Калисте. Если честно, то он и о дипломатической миссии ничего не знал, потому что только три дня как вернулся с засекреченной базы на Марсе и все силы вкладывал в то, чтобы спасти лейтенанта Эсера от списания на Землю.

- Это великая честь, - говорил глава Управления.

- Не сомневаюсь, - язвительно отвечал Павел. - Эсера отдадите?

- Забирай.

«Добро пожаловать в смертники», - решил тогда Кротов.

- Продолжай, - капитан выпил, молча и не чокаясь.

Смертник он и в космосе смертник. Правда, в безвоздушном пространстве еще можно побарахтаться, главное на планету не садиться.

Эсер ухмыльнулся:

- А что продолжать? Когда я в последний раз тестировал ходовую, компьютер доложил о неподключенном дополнительном оборудовании. Ну, ты сам подумай, какое еще оборудование, на кой ляд оно нам сдалось?

- А бортинж чего?

- Глазами хлопает и ничего не знает.

- Без скафандра в вакуум выкину, - пообещал капитан. – Лучше вообще без бортинженера, чем с таким.

- Не принимай близко к сердцу, - посоветовал Эсер. - Слушай, Пашк, я в свое время угробил судно и чуть межгалактическую войну не развязал, но от тебя с чего захотели избавиться?

- Да ну, кому мы с тобой нужны? «Удав» самое изношенное судно из тех, что входят в состав земного флота. Если схлопочем метеоритом или чужие нас поджарят – не так уж и жалко.

- Зато наша смерть станет образцово показательной – примером того, что не стоит пытаться уйти за кольцо.

- Именно поэтому мы его пройдем!

Эсер с подозрением взглянул на капитана, пробубнил что-то вроде «никогда не думал, что ты фанатик» и открыто спросил:

- Но зачем это нужно именно тебе?

Капитан пожал плечами:

- Ну, не загнивать же на планете. Все знают, что ожидает на Земле, и, черт возьми, я не погибну сам и вас на тот свет не пущу. А насчет бомбы – полный идиотизм, ты уж прости за грубость. И ты идиот, потому что руки опускать начал! Снова извини, поскольку я не со злости и любя.

- Да, я не опускаю. Наш корабль выполняет дипмиссию, так Паша?

Капитан кивнул.

- Тогда почему вместе с нами нет никого из руководства, кто с Гором разговаривать станет? Ни тебя, ни меня этому не учили.

- Правительство себя дискредитировало, особенно по отношению к Айвену. Вряд ли он захотел бы...

- Не будет Гора, - настаивал Эсер, - оппозиция сразу заткнется, а на отдельные выступления народа, как обычно, никто не обратит внимания: его и так у нас слишком много. Передавят танками парочку демонстраций, потравят газом – только голодных ртов меньше, да и люди посмирнее будут.

- Смысл, если через двести лет всем и так хана?

- Мне трудно понять психов: я здоров, потому и в Космосе, наверное. И ты прекрасно знаешь, что я никогда не подставлю под смерть, так что не надо про руки, я готов до последнего выложиться, только бы вывести «Удав» куда нужно. Но корабль надо обыскать, и лучше займись этим лично.

- Вот смотрю я на тебя и думаю, не тесно ли тебе в навигаторах?

- Извини, - улыбнулся Эсер.

- Наливай, - приказал капитан.

До пограничников добрались быстро и без приключений. Только однажды «лунная вахта», перестраховалась и разбудила навигатора, приняв сгусток звездной пыли за корабль чужих.

Эсер прибыл на мостик в приподнятом настроении и на стажера с прекрасным именем Селена ругаться не стал. Во-первых, женщин обижать нехорошо, в-третьих, в космосе лучше перебдеть, чем недобдеть, а в-десятых, нет ничего глупее, чем орать на компьютерную программу, находящуюся здесь только затем, чтобы позволить тебе хоть иногда отоспаться.

 У «Старха» затормозили на целых восемь часов. Первые шесть ругались с диспетчером, заподозрившим в «Удаве» пиратское судно, остальные – ждали Фоба, у которого что-то не заладилось с челноком.

- Нужно было отправить к погранцам вместе с Фобом Кандини, - мстительно заявил Эсер, - и отплывать немедленно.

- И не жалко? – улыбнулся капитан.

- Фоба очень, твоего старпома - ни в жизнь. Я до сих пор не понимаю, что он здесь делает.

- Раз я здесь не нужен, то, пожалуй, пойду, - обиделся Кандини.

- И пропустишь самое интересное? Ну, уж нет. Я хочу видеть, как ты обделаешься в поясе, - рыкнул Эсер.

- А вы, однако, извращенец, - хмыкнул первый помощник, - вот только в моем скафандре дефикация нормально работает.

- А ты проверь, - предложил капитан, - заодно и Фоба встретишь.

Кандини вышел.

Капитан наклонился к экрану навигатора, потыкал пальцем в наиболее яркие объекты.

Пожалуй, сейчас на мостике только двое могли в полной мере оценить опасность предстоящего перехода, и каждый готовился к нему по-своему. Кротов настраивался молча, более чувствительный к стрессу Эсер срывался на перпоме.

- Внимание, Фоб на борту, - сказал капитан, пристегиваясь в кресле. – Кандини его встретил и расположил у доктора, чтобы под ногами не путался.

- Все-таки уконтропупили его погранцы, - хмыкнул штурман.

- Угу, держи карман шире. Они там на троих весь полет соображать будут, а мы здесь за них отдувайся. Я вот, Пашка, клятвенно тебе обещаю, что стану шарахаться от каждого булыжника.

- Только сам не напорись, - попросил связист.

- Постараюсь, - пообещал Эсер.

- Через минуту стартуем, - приказал Кротов. – Навигатор, я готов перехватить управление, когда скажешь, не стесняйся.

- Когда увидишь в кресле мое обмякшее тело, подключайся.

- «Старх» дает добро, - доложил связист, и бронзово-черная птичка медленно поплыла мимо огромного, новогодней елкой сверкающего в черноте вечной ночи, белоснежного линкора пограничников.

- Осторожно! – на этот раз не выдержал штурман.

Эсер заложил крутой вираж, объехав астероид по длинной дуге.

- И нечего орать под руку, - запинаясь, проговорил он.

«Удав» снова мотнуло.

- Знаете что главное в работе навигатора? – прохрипел Эсер. – Не выдумывать себе на одно место геморроя в виде «верха» и «низа».

Звездолет закрутился.

- Паша! – пот заливал глаза, идеальная система жизнеобеспечения скафандра с потребностями в обдуве и воде, не справлялась.

- Взял, не волнуйся, - капитан пробежался по клавишам, отшатнувшись еще от пары булыжников, размером с четверть Луны.

Эсер кивнул. Только сейчас он почувствовал, как затекли руки и шея. Прикрыл веки, и перед глазами встал экран с прыгающими, скачущими и вертящимися камнями.

- Десять часов – предел – ты уже герой, - заметил капитан. – Так что расслабься и получай удовольствие от полета. Я бы отправил тебя подлечиться, но боюсь, до окончания этого кошмара лучше не отстегиваться.

- А Кандини с Зигмундовичем пьет, и Фоб им помогает, - заметил Эсер и заснул.